Сегодня фридайверы без каких-либо специальных приспособлений для дыхания ныряют глубже дельфинов и подводных лодок. И их возможности кажутся беспредельными. Если бы человека проектировали, например, инженеры ЦКБ "Рубин" - головного конструкторского бюро по производству подводных лодок, то на глубине 40 метров давление воды проломило бы ему грудную клетку. Если рассчитывать Homo sapiens как простую механическую систему, следует признать: полая и хрупкая грудная клетка не дает ему никаких шансов. Но вот я беседую с Алексеем Молчановым, человеком, ныряющим без акваланга глубже 110 метров, пятикратным вице-чемпионом мира, мировым рекордсменом по фридайвингу - живым доказательством того, что человека конструировали в другом месте. Сегодня физиологи лишь частично объясняют феномен фридайвинга и не спешат даже приблизительно определять новые пределы для человека.
Донырялись. И сегодня далеко не каждый способен рассчитать механическую прочность систем, погруженных в воду, что уж говорить о прошедших веках. Профессиональные охотники за жемчугом ныряли на запредельные глубины, и никто не мог зафиксировать их достижения. Первый рекорд был установлен в 1949 году, когда итальянский пилот морской авиации Раймондо Буше на спор нырнул в Неаполитанском заливе на глубину 30 метров. Там как раз работал водолаз в тяжелом скафандре, который и подтвердил, что Раймондо спор выиграл. Рекорд зафиксирован, значит, всегда найдутся желающие его побить. Поэтому многие считают 1949-й годом появления фридайвинга - глубоководного погружения с задержкой дыхания.
Поначалу за рекорды бились темпераментные итальянцы, покорившие к 1952 году 39 метров. Вскоре к ним присоединился бразилец Америго Сантарелли, нырнув за 40 метров. А еще через несколько лет началась эра итальянца Энцо Майорки и француза Жака Майоля - пожалуй, самых знаменитых фридайверов мира, которых прославил в "Голубой бездне" великий Люк Бессон. Физиологи того времени определили абсолютный предел глубины для человека - 50 метров, но в 1961 году Энцо Майорка преодолел этот рубеж. Вскоре Майорка и Майоль покорили и 60 метров - их достижения завели физиологов в абсолютный тупик.
Люди-дельфины. Сегодня, когда фридайверы ныряют глубже подводных лодок Второй мировой войны, физиологи лишь частично объясняют феномен фридайвинга и не спешат даже приблизительно определять новые пределы для человека. Ведущей гипотезой остается идея Жака Майоля о "подводном рефлексе млекопитающих" (легендарный фридайвер расширял не только представления о возможностях человеческого организма - он попытался расширить представления человека о самом себе).
Суть гипотезы Майоля в следующем: все млекопитающие вышли из Мирового океана и в процессе эволюции так и не растеряли своих водных навыков. Именно эти навыки позволили некоторым видам - например, китам и тюленям - вернуться обратно в океан. Никакими принципиально новыми приспособлениями эти животные не обзавелись, что навело Майоля на мысль: человек при достаточной тренировке может чувствовать себя в воде не хуже тюленей с китами. К этой теории Жака Майоля подтолкнул опыт тесного общения с дельфинами, который он получил в 1957 году, когда работал техником во флоридском океанариуме (через три десятка лет Майоль даже написал книгу "Homo Delphinus. Дельфин внутри человека").
Свои тренировки и подготовку к покорению глубин Жак Майоль еще задолго до выхода книги называл "дельфинизацией". Дельфинизировал он себя основательно: 23 ноября 1976 года Майоль первым достиг психологически важного рубежа - стометровой глубины с задержкой дыхания, а в 1983-м установил свой последний рекорд - 105 метров. Если вспомнить, что дельфин афалина ныряет в Черном море на глубину до 90 метров, то Жака Майоля и вправду можно считать человеком-дельфином.
Скрытые ресурсы. Основные физиологические реакции организма на большие глубины французские физиологи изучили еще при Майоле, с тех пор принципиально ничего не изменилось. Под воздействием давления сильно сжимается грудная клетка, вызывая уменьшение сердцебиения на 40-70 процентов - брадикардию, что, в свою очередь, приводит к снижению расхода кислорода. "Это естественная реакция человеческого организма на повышение давления, - говорит Алексей Молчанов. - На поверхности, как бы ни хотелось, так замедлить сердцебиение не получится". Под влиянием давления, после 10 метров, кровообращение перераспределяется к центральным органам, а периферия почти "обесточивается". Как реакция на задержку дыхания, происходит сокращение селезенки, в крови увеличивается число эритроцитов, транспортирующих кислород. Постепенно начинает накапливаться углекислый газ, организм "закисляется", что, в свою очередь, улучшает отдачу кислорода тканям. Легкие сокращаются до минимального объема (менее четверти первоначального). В физиологии этот процесс называется приспособительной реакцией организма.
Азотный наркоз - наркотическое действие азота под давлением на центральную нервную систему. "Азотный наркоз каждым человеком ощущается по-разному", - загадочно улыбается Алексей Молчанов.
Несмотря на то что приспособительная реакция у всех одна, просто пойти и нырнуть на сто метров у вас не получится. Первый ограничитель - диафрагма, куполообразная мышца, которая при вдохе опускается вниз, при выдохе - подтягивается вверх. Чем эластичнее диафрагма, тем выше может подтянуться она при нырянии, тем меньше остаточный объем.
Именно поэтому нетренированный человек, даже умеющий хорошо задерживать дыхание, не сможет сразу нырнуть глубоко - ему не удастся компенсировать давление, сильная боль в районе диафрагмы и барабанных перепонок остановят ныряльщика. Плюс возникнет ощущение, что не хватает воздуха - нормальная реакция на сжатие тела. Хотя это не так: воздуха еще достаточно, просто он сжался. Изменился объем, но не количество кислорода.
Полная упаковка. "Если мы хотим нырять глубоко, - говорит Алексей Молчанов, - у нас должна быть эластичная диафрагма и тренированные межреберные дыхательные мышцы. Чтобы был более полный вдох, они должны хорошо растягиваться. И это далеко не все". Например, еще надо научиться продуваться, выравнивать давление в области среднего уха и пазухах с "забортным" давлением. Простая компенсация давления работает до 30 метров, на которых достигается остаточный объем легких, когда уже выдохнуть невозможно. Чтобы нырнуть глубже, требуется освоить так называемый метод Френзеля, когда продувка идет не из легких, а изо рта, чем-то напоминая сглатывание. Гортань при этом закрыта, а продувание происходит за счет напряжения мышц языка.
Хотите нырнуть еще глубже? Следующий метод - маусфил: воздухом следует наполнить рот, раздувая щеки, причем на глубине порядка 25 метров, когда мы еще можем использовать воздух из легких. И дальше мы путешествуем на этом запасе. Если появится желание сглотнуть, то весь этот воздух моментально уйдет в легкие, и о дальнейшем погружении можно будет забыть. Этот метод позволяет нырять очень глубоко, за сто метров.
Большие глубины требуют и освоения техники упаковки воздуха. Сначала человек набирает воздух в легкие до предела, когда обычным способом вдохнуть уже не может. Далее, используя рот как шлюзовую камеру, он "допаковывает" еще два-три литра воздуха, со стороны очень напоминая велосипедный насос - с закрытой гортанью наполняется рот, затем изо рта воздух проталкивается в легкие. Теперь можно уходить под воду.
Под кайфом. "Человек под водой лишается привычного ему жизненного пространства. Чуждая среда странно действует на психику. В какой-то момент погружения меня охватывает беспричинная радость... Мне бывает так хорошо под водой, что я теряю счет времени. Ни малейшего желания дышать; кажется, что под водой можно находиться вечно... Меня пугает радость погружения" - так описывал свое состояние Жак Майоль.
Упоительные чувства, которые испытывает человек на глубине и которыми он не может поделиться с другими, - сильнейший цемент, скрепляющий дружбу фридайверов, например тех же Майоля и Майорки. Менее романтичные люди называют это азотным наркозом, наркотическим действием азота под давлением на центральную нервную систему.
"Азотный наркоз каждым человеком ощущается по-разному, - загадочно улыбается Алексей Молчанов. - У меня состояние на глубине скорее ровное. Особое ощущение эйфории приходит, когда ты, полностью расслабившись, падаешь в глубину. Кому-то видения являются, у кого-то логическая цепочка мыслей начинает мелькать как в калейдоскопе, доходя до совершенно невероятных образов. Всплывают чудесные воспоминания из детства. Давно забытые мечты. Я стараюсь на них не сосредотачиваться, концентрируясь на самом процессе ныряния. Кайф же можно себе позволить только на небольшой глубине - на серьезных глубинах это грозит потерей контроля и может привести к потере сознания на всплытии". И это самая большая опасность, подстерегающая глубоководных ныряльщиков.
Спасение фридайвера - дело рук самого фридайвера. "Как они страхуются? - наш фотограф Андрей Каменев совсем недавно открыл для себя фридайвинг, и глаза у него азартно блестят. - Было время, использовали для этого технодайверов. Однако потери на соревнованиях были не среди фридайверов, а среди страхующих. Поэтому сейчас страдают больше не спортсмены, а технодайверы. Сегодня, в зависимости от глубины погружения, страхующий фридайвер в ластах идет навстречу возвращающемуся спортсмену. В чем смысл страховки? У фридайверов есть такой термин "блэкаут" - потеря сознания под водой. Если фридайвер "рубанулся" на ста метрах, никто его не спасет. Но там они не рубятся, а отключаются на обратном пути".
Алексей менее эмоционален, но соглашается: фридайвер теряет сознание на обратном пути, у самой поверхности - метр-два, самое большое - десять метров. Крайне редко, где-то раз в год, случается блэкаут на глубине 15-20 метров. Но это серьезные глубинные погружения, и на них страхуют начиная с 40 метров, часто парой.
Техника технике рознь. Глубинный фридайвинг делится на два принципиальных направления. Первое - это ныряние с грузами, занятие технически сложное и опасное. Своеобразный технофридайвинг. Именно в такой технике ставил свои рекорды Жак Майоль. Сегодня королем в этой дисциплине (No Limits) является австриец Герберт Ницш, в 2007 году покоривший глубину 214 метров. Сейчас он готовится установить два новых рекорда подряд: 266 и 300 метров, сконструировав для этого безумный обтекаемый груз - слэд. 300 метров - это 600 метров в обе стороны, и слэд должен быть очень быстрым. В самом низу он обязан идти со скоростью 5 метров в секунду. И если не успеешь продуваться на такой скорости раз в три-четыре секунды, прощайте барабанные перепонки. В общем, Ницш сегодня - этакий подводный Юрий Гагарин.
Второе, более спортивное направление - собственно фридайвинг, ныряние в глубину. Рекорд мира в ластах - 124 метра. При такой технике спортсмен должен плавно скользить в воде, с минимальными энергозатратами.
Сверхглубины - это, как правило, моноласты. Чем моноласта лучше обычных ласт? У нее больше площадь, более экономичная техника, менее энергозатратная, чем разножка. Лезвия современных моноласт - это почти продолжение ноги. Нам повезло, в России лучшая техника плавания в моноласте, и в этом году у Алексея Молчанова были все шансы выиграть чемпионат мира в Греции, рекордная глубина легко была сделана на тренировке, но к соревнованиям не хватило дня отдыха плюс погодные условия подвели.
Что такое метр. "Как идет борьба за метры на такой глубине?" - допытываюсь я у Алексея. Если занырнул на 118 метров, почему нельзя на 124?
"Кажется, совсем немного, но это 12 метров туда-обратно, 12 секунд на огромной глубине, с высокой концентрацией углекислого газа и кислорода, - отвечает он. - Сознание вроде чистое, но по телу идет легкий тремор, небольшая дрожь. К тому же внизу разворачиваешься, а всплывать тяжело, отрицательная плавучесть начинается уже на 30 метрах. На 100 метрах скорость свободного падения в обтекаемом состоянии 1,5 метра в секунду. И на обратном пути расслабиться нельзя, надо активно работать. Поэтому глубина и добавляется на тренировках по метру. Там не до шуток".
Следующая попытка штурма мирового рекорда у Алексея будет только через два года - чемпионат мира по фридайвингу в индивидуальном зачете состоится в 2013 году, и Молчанов настроен решительно. Меня же мучает вопрос: а существует ли тот самый предел, абсолютный? Физиологи давно уже не гадают. С другой стороны, кашалоты ныряют до 1200 метров. И, если верить Майолю, никакими особыми глубоководными приспособлениями, которых не было бы у нас, эти киты так и не обзавелись.
